Новости – Общество

Общество

KAMWA: три дня этно-жизни

В 2015 году KAMWA вернулась в родные пенаты — музей деревянного зодчества «Хохловка». Фото: Анастасия Сечина / «Русская планета»

«Русская планета» публикует дневник пермского этнофутуристического фестиваля

Анастасия Сечина

12 августа, 2015 16:53

17 мин

С 7 по 9 августа в Прикамье прошел десятый этнофутуристический фестиваль KAMWA. Ежегодно это событие собирает тысячи зрителей, знакомя их с этнической культурой разных стран и народов, а также представляя самобытную культуру коренных народов Прикамья.

В этот раз фестиваль вновь состоялся в архитектурно-этнографическом музее «Хохловка». Именно здесь он прошел впервые.

На «Камву» мы планировали приехать к открытию, то есть к 17 часам пятницы. Но традиционные пятничные пробки сильно задержали в пути, в результате в поселок Хохловка, где располагается одноименный музей, въезжаем уже в сгущающихся сумерках.

Поставить палатку можно в эколагере примерно в двух километрах от музея, за мостом через реку. Вывеску «Эколагерь» и стрелку направо обнаруживаем, побродив по изгибам песчано-грунтовой дороги. На стоянке тесно. С трудом находим закуток для себя. Паркуем машину, но разгружаться не спешим — сначала надо разведать обстановку.

На подступах к лагерю — деревянный, грубо сколоченный шлагбаум, к которому прилажена табличка с перечеркнутой бутылкой — KAMWA — зона безалкогольная.

Сам лагерь напоминает муравейник, еще живущий в этот поздний час суетливой и полной хлопот жизнью. Только прибывшие гости фестиваля обустраивают быт, уже обжившиеся осваивают пространство. Здесь по-своему хорошо, но готовить пищу можно лишь на нескольких общих кострах. Также смущает близость палаточного лагеря к сцене. Запрет на разжигание огня понятный и оправданный. Например, на фестивале «Зов Пармы» от дыма сотен костров на фестивальной поляне к вечеру дышать было почти невозможно. Но шума со сцены опасаемся — все-таки с нами дети.

Пространство музея. Фото: Анастасия Сечина / «Русская планета»

Палатку ставим на соседней «дикой» полянке. Собственный лагерь разбиваем почти в темноте, под звучание традиционного русского фольклора в исполнении Сергея Старостина и коллектива «Жили-были». С места нашей ночевки, к слову, можно беспрепятственно попасть в эколагерь, минуя шлагбаум с проверяющим наличие билетов контролером. Мы — не безбилетники, но большое количество партизанских лазеек вокруг периметра заставляет и улыбнуться, и задуматься.

Палатка разбита, но сил на приготовление еды уже нет, дети довольствуются бутербродами с компотом и засыпают под бодрых карелов из «Asketics». Вопреки опасениям, музыка, звучащая громко даже для отщепенцев вроде нас, отдыхать им не мешает.

Спать укладываются, впрочем, не все. Некоторые, поборов сонливость, отправляются вместе со взрослыми в эколагерь — слушать уникальное трио из Петрозаводска, работающее в диапазоне от глубокого эмбиента и легкомысленного cool jazz’а до помпезного drum'n'bass’а и хардкора.

– Это реальный рок! — вопит семилетний Данька, которого не удалось уложить спать, и впервые в своей жизни танцует.

– Рок — это сегодня тоже этника, время такое… — изрекает со сцены солист, но мысль свою глубокомысленную не развивает.

Первая часть выступления «Asketics» — инструментальная, вторая — вокальная.

– Когда-то мы перешли на инструментал, устав от вокалистов. Теперь нам захотелось запеть, — признается солист. У него специфичный, резкий и немного квакающий голос, который отлично сочетается с фанковым звучанием, но режет слух в попытках лирики. К тому же ребята кажутся чересчур энергичными для этого времени суток, и объявление ведущим следующего коллектива даже вызывает чувство облегчения. Со сцены нам обещают «полет за пределы обыденного, в мир мистерий и лесных духов», и мы отправляемся по палаткам, рассчитывая уснуть под умиротворяющий психодел.

Вышедшая на сцену Анжела Манукян — солистка столичной «Волги» — долго говорит вступительное слово, отпуская самоироничные шутки про свой возраст:

– У меня внук школьник, мне как почтенной бабушке прыгать уже неприлично.

У нее легкий, тихий, шелестящий голос, и это усыпляет. Сон снимает как рукой, когда Анжелла прекращает говорить и начинает петь. Аутентичные тексты песен XIII–XIX веков положены на такую бешеную электрику, что о сне можно забыть.

Впрочем, в процессе он все же приходит — больше похожий на транс с мутными видениями, сквозь которые еще получается различать ласковые диалоги бодрой бабушки Анжелы с аудиторией. Последнее, что я слышу, прежде чем провалиться в сон — мягкие попытки урезонить группу подвыпивших фестивальщиков, которые в перерывах монотонно тянут:

– Э-э-эй, ухне-е-ем!!!

Утро. Стало припекать, дети тянутся на свежий воздух, не оставив взрослым выбора. Кофе, сваренный в походной турке с парой хвойных веточек, возвращает нашу журналистскую группу к жизни, и мы следуем уговорам детей отправиться в эколагерь.

Он тоже постепенно просыпается. Сонные люди толпятся с зубными щетками возле коллективного умывальника. Самые активные занимаются йогой в лучах молодого солнца.

В индейской деревне предлагают нехитрый завтрак, приправленный улыбками и шутками: – Что в меню?

– Каша с фруктами и напиток.

– А где жареные бизоны?!

– Закончились…

Разворачивают свои прилавки и концептуальные кафе, потчующие, как и заявлено в программе, здоровой пищей. Травяные чаи, каши, йогурты, выпечка без дрожжей и сахара, мюсли с пророщенной пшеницей и кофе из турки — все звучит и выглядит вкусно, но и стоят многие позиции дорого.

С 9:00 в большом брезентовом шатре должен открыться кинозал. Здесь запланирован показ детского «этнокино» — мультфильмов из замечательного цикла Александра Татарского «Гора самоцветов». В ожидании открытия уплетаем рогалики с джемом.

– А видела бы ты, душа моя, какие тут показывают рассветы! — закатив глаза, вещает в телефонную трубку мужчина со столичным выговором и внешностью музыкального продюсера.

Рассветы с горы, на которой расположился эколагерь, должны быть потрясающими по определению: перед взором каждого, кто выбирается из палатки, предстает величественная, широко разлившаяся в этом месте Кама, то тут, то там перечеркнутая скалистыми мысами и стрелками, поросшими густым хвойным лесом. Через впадающую в Каму речку Хохловку видны деревянные строения на холме — памятники деревянного зодчества.

Арт-объект «Птичьи рощи» Александра Сальникова. Фото: Анастасия Сечина / «Русская планета»

Есть у места расположения палаточного лагеря и свои недостатки. Один из них — дорога в музей, где в 11:00 стартует своя программа. Два километра мы решаем преодолеть на автомобиле, и по пути понимаем, что решение было правильным: группы людей, бредущих к «Хохловке» вдоль дороги вместе с детьми, вынуждены глотать пыль, которую поднимают проезжающие мимо машины.

У входа в музей — столпотворение. У касс огромные очереди. Это радует — фестиваль не лишился своего зрителя, несмотря на относительно высокую стоимость билета: 350 рублей за посещение одного дня фестиваля. На нас уже магические браслеты-вездеходы, поэтому попадаем за стены «Хохловки», минуя очередь.

У самого входа вливаемся в пеструю круговерть — под незамысловатые наигрыши на балалайке и гармошке, люди в национальных костюмах водят хороводы и распевают русские народные песни. В течение всего фестиваля именно так здесь встречают гостей фольклорные коллективы со всего Пермского края, представляя традиционные костюмы и песни — не только русские, но также коми-пермяцкие, марийские, татарские, удмуртские и башкирские.

Не давая увлечь себя, спешим дальше. Через фермерский рынок, торгующий овощами, медом, колбасами из оленины и квасом. Через Город мастеров, где продают всякую всячину — от посадских платков до шаманских подвесок. Через малую сцену, где через час начнется показ этномоды. К основной фестивальной площадке, на которой вот-вот стартует фестиваль воздушных змеев. Место найти легко — над ним парит змей в виде российского флага.

Поучаствовать в фестивале могут все желающие. Для этого достаточно иметь собственного змея. Если такового нет, его можно купить тут же или сделать своими на руками на бесплатном мастер-классе. К которому, впрочем, моментально выстраивается такая длинная очередь, что многие предпочитают переориентироваться на платные варианты.

Ожидаемого зрелища, впрочем, не получается. Профессионалы ловко управляются со своими «кайтами», запуская в воздух то гигантских рыбин, то длиннохвостых змеев, похожих на рукава дементоров, а вот среди любителей счастливчиков, сумевших поймать потоки воздуха на достаточной высоте, немного — день выдался безветренным. Наблюдатели разочарованы, участники — ничуть. Пространство позволяет носиться взад-вперед по поляне, поднимая летучих мышей, призраков и цветных медуз движением если не воздуха, то собственного тела, и эта веселая беготня одинаково увлекает и ребятню, и взрослых.

Понаблюдав за процессом, разделяемся. Одна часть нашей группы отправляется слушать акустические концерты к старинной солеварне у реки. Здесь играет мистический «Веданъ Колодъ» из Москвы и многоголосая «Птица Тылобурдо» из Удмуртии, а также «Седой Урал», исполняющий музыку коренных народов Прикамья.

Другая часть остается в Городе мастеров — смотреть показ этномоды, ставший традиционным украшением фестиваля. Повседневная одежда с этническими компонентами чередуется с коллекциями-реконструкциями и коллекциями на основе мифов и легенд. Игра фактур и тканей идет на стыке — и на перекличке стилей, и на их контрасте.

Театр русского костюма «Маруся», представивший коллекцию «Пермь Великая», тщательным образом воссозданную по материалам исследований и экспедиций и сотканную на настоящем ткацком станке, сменяют простенькие серые наряды из коллекции «Новое время» Олеси Волочай. Летящие полупрозрачные белые льняные платьица, украшенные традиционной коми-пермяцкой вышивкой, из коллекции «Йöв» от мастерской «Горт» дают место на подиуме величественной мистической коллекции «Парма ва» Вячеслава Гладкова.

Коллекция Йöв. Фото: Анастасия Сечина / «Русская планета»

Смотреть на тонких девушек, шагающих по подиуму босиком, приятно, и легкую досаду вновь вызывает лишь коммерческий компонент, назойливо вплетенный в речь ведущего, рассказывающего о том, что предметы той или иной коллекции можно приобрести «прямо здесь, на фестивале».

Показ мод и акустические концерты плавно перетекают в музыкальную часть, стартующую на главной сцене. Сегодня здесь уже знакомые «Asketics» и «Волга», а вместе с ними — питерские «Волынки и барабаны», играющие шотландскую музыку, московское «Очелье сороки», исполняющее песни на древнеславянском, загадочное минское этно-трио «Троiца» и екатеринбургская «BuDa love», читающая африканские, ямайские и австралийские чанты под барабаны и диджериду. Но наша цель иная — послушать московского арфиста Филиппа Барского. Он выступает на акустической сцене у реки.

Арфа звучит тихо.

– Задние ряды, вам ведь совсем ничего не слышно? — уточняет у притихших слушателей Филипп.

– Ага, — печально отзывается публика.

– А я и не играл, не переживайте, — отшучивается музыкант, и аудитория добродушно поддерживает его смехом.

Филипп извлекает из арфы совершенно неожиданные композиции — например, «бандитскую» босса-нову, играя под барабанное сопровождение. В аккомпаниаторе заядлые фестивальщики легко распознают почти легендарного молдаванина Мариана (Марио) Калдарару. Он страстен во время собственных выступлений, но здесь, на «подыгрыше» — сама скромность, и когда Барский признается, что это их первое совместное выступление, а до того они даже не репетировали ни разу, Калдарару лишь застенчиво опускает глаза.

Нетипичный арфист шутит и балагурит все время своего выступления и завершает его тоже шуткой:

– Не уходите сразу, я сейчас попытаюсь продать вам свои диски!

Но многие уже спешат к главной сцене, боясь пропустить выступление хедлайнера, украинской группы «SunSay». Мы поспеваем как раз к началу. «Сознавай душой…» — рефреном несутся со сцены слова песни «Воин».

Наполненные, уставшие и голодные возвращаемся в эколагерь. Он продолжает жить своей муравьиной жизнью. Кафешки сменили мюсли и каши на крем-супы и фалафель, а власть над ушами и глазами зрителей и слушателей захватили новые коллективы, еще более безумные по степени смешения жанров, чем их предшественники.

Открыл субботний вечер единственный пермский коллектив, исполняющий dub — экспериментальный «The Limelight Dub». Их сменил русско-финский дуэт «Noise Fabrique» из Санкт-Петербурга, беззастенчиво миксующий северный фолк, даб и трип-хоп. Завершили субботу энергичные и драйвовые эстонцы из коллектива «TRAD.Attack!». Этих ребят не зря сравнивают с грейпфрутовым соком — мощная молодая энергетика бодрит.

День начинается обманчиво солнечно. В эколагере — привычная утренняя суета. Артисты пробуждаются под кофе и булочки за одним столом с поклонниками.

– Датура, тебе кофе с сахаром? — слышится голос из-за прилавка.

– Сегодня можно немножко с сахаром, — сонно отвечает известный в узких кругах барабанщик. Здесь, в обособленной экосистеме палаточного городка, объединенного внутренней инфраструктурой, словно кровеносной системой, за два дня все уже стали своими.

В музей приезжаем с опозданием: в попытке ухватить крохи вновь аномально холодного уральского лета, купаемся в Хохловке, и к началу «Праздника нового хлеба», на жатву поля, не поспеваем. Застаем лишь 10 аккуратных снопов пшеницы, выставленных в качестве украшения на фестивальной поляне. К нашему приходу в Городе мастеров стартует «Конкурс национального хлеба» для предприятий, пекарен, фермеров, национальных сообществ и «частных лиц — хранителей семейных традиций».

– Однажды я задумался над тем, что ем каждый день под видом хлеба, чем набиваю свой желудок. Это и подвигло на то, чтобы начать восстановление старинных рецептов хлебопечения, — увлеченно рассказывает со сцены мужчина. Кажется, именно ему потом вручат суперприз за рецепт хлеба с семечками тыквы...

Хлеб на капустном листе и пиве, праздничный хлеб с орехами и сухофруктами, еврейские хала и маца, различные виды лавашей и бездрожжевого хлеба — «хранители» рецептов раскрывают свои секреты заинтересованной публике, а потом дают попробовать плоды своих трудов. Отведать хлебов, впрочем, удается далеко не всем — дегустировать выпечку собирается толпа, пробиться через которую почти невозможно.

BuDa Love на акустической сцене. Фото: Владимир Соколов / «Русская планета»

Ближе к середине дня вновь перебираемся к старинной солеварне, где сегодня выступает екатеринбургская «BuDa love». Погода ощутимо портится, время от времени проливаясь на посетителей назойливой моросью. Барабанщики успели зажечь африканскими и ямайскими ритмами детей, с удовольствием отплясывающих на сцене и рвущихся «постучать», но все ж были преждевременно изгнаны с открытой сцены ненастьем — дождь усилился.

Переждав непогоду под крышей солеварни, решаем двигаться к выходу. Оставаться далее почти нет смысла — днем на главной сцене выступают коллективы, которые мы так или иначе уже слышали в предыдущие дни на иных площадках. Утомительный моросящий дождик сменяется обложным ливнем, который резко переходит в изнурительную жару, и далее по кругу. Многих зрителей это, впрочем, не смущает — они продолжают слушать и танцевать под дождем, накрывшись зонтами и дождевиками или беззаботно подставив тело летним струям.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе